"Ушедший много лет назад в другую семью отец общается с дочерью-подростком: рассказывает ей о своих трудностях с новой женой, посвящает в тайну отношений с любовницей, плачется и жалуется. Что чувствует девочка? Что её практически изнасиловали. Она не хочет знать об амурных похождениях отца, ей не нужна такая откровенность. Это нарушает её внутренние границы. Она говорит, что сама бы хотела рассказывать отцу о себе, ей хочется, чтобы он её выслушал, дал совет, поддержал. Вместо этого, ей приходится утешать его самого, сочувствовать взрослому человеку, периодически прощать его «косяки» и входить в положение. То есть делать для него ту работу, которую в норме делают хорошие родители для своих детей.
Разрушительно именно нарушение иерархии. Фактически, посвящая дочь в подробности своих отношений с другими женщинами, родитель делает ребенка своим соучастником. В том числе – соучастником сексуальным. То есть, мы видим самый натуральный инцест. Пусть и психологический.
(...)
Если родитель делает ребенка своим конфидентом, «подружкой-жилеткой», «открывает душу» и так далее, он тем самым вытаскивает ребенка из подсистемы «дети» и помещает в подсистему «взрослые, партнеры, равные». В отношения двух сексуальных партнеров, каковыми являются родители в семье, появляется третий участник: ребенок. Его досрочно вводят во взрослую жизнь, его интимность нарушена, в душе сумятица и хаос."
(с)
Отсюда.